И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8:32).

Почему Господь сказал, что познаете истину, и истина освободит вас? Он не сказал, что изгнание духов вас освободит, но именно истина освобождает. Истина заключается в том, что истинная свобода – это не свобода от нечистого духа. Истинная свобода – это познание самой истины, которая и освобождает.

Депрессия – тяжелый дух такой. Все становится ненужным вообще. Что воля, что неволя – все одно, и вздыхается постоянно и тяжко. Как будто жизни нет, то ли существуешь, то ли что. И ничего не хочется. Даже Иисуса непонятно, хочется или не хочется. Настроение такое, резко вниз уходящее. Обычно люди с депрессией ничего не хотят делать, только сидеть, в одну точку уставившись, и ни о чем не думать вообще. И в сердце боль, она даже не боль, а как будто кто-то наступил ногой на сердце и стоит, и не знаешь, что с этим делать, и не знаешь, как это победить.

Я скажу, что не может такого быть, чтобы у Иисуса не было решения. Важно просить, чтобы Господь освободил от депрессии: «Господь, я больше не могу, это не может больше так продолжаться, я умоляю Тебя, дай мне свободу, Господь. Не может Твоя жертва быть напрасной. Не может такого быть, чтобы Ты умер, чтобы Ты страдал, а я в этот момент продолжала бы точно так же страдать, зная, что Ты уже все это победил. Позволь мне дойти до этой победы, дай мне эту победу, Господь». И также важно просить понимание, как вам с новым жить, понимать и знать истину – что такое жизнь без депрессии, потому что будет трудно от этого духа освободиться без знания истины, когда неизвестно, что там дальше будет. Хорошо сначала познать истину, возжелать ее всем своим сердцем, всем существом.

Иначе зачем тебе эта свобода? Если у тебя неправильные мысли о свободе: пусть будет, лишь бы только больно не было – ты не освободишься. Или на короткое время только. Просите так: «Господь, я поняла, мне нужно откровение и понимание, что такое радость. Я понятия не имею, что такое радость, зачем она мне нужна» И если ты не захочешь иметь радость, ту самую, которую дает Господь как плод духа, если ты ее не познаешь, ты не сможешь освободиться от депрессии. Потратьте свои силы на то, чтобы понять, что такое радость.

В депрессии ты сидишь без эмоций вообще. У тебя нет ни радости, ни горя, ни печали. В сердце только тяжело, и бывают всякие раздражения. Люди привыкают к этому и живут. А что такое жить в радости – понятия не имеют, что такое жить и радоваться. И более важным становится желание освободиться от этого духа депрессии, чем познать то, что будет после освобождения. Люди многие говорят: «Ой, освободите – это все, что мне нужно. Вот только освободите – и довольно с меня. Освободи меня, Господь, и довольно с меня». И на этом останавливаются. А не это главное, потому что дальше, после такого освобождения, духи возвращаются назад.

Когда я это поняла, я сказала: «Господь, я хочу иметь радость». Неважно, что там нужно сделать, я не стала сама решать, что мне надо это изгнать, в этом покаяться или что-то еще сделать. Мне нужен был этот плод – радость. Я сказала: «Господь, я не знаю, что такое радоваться. Я не знаю, что такое радость, зачем мне она нужна. Почему написано, что я всегда должна радоваться? Что это такое – прыгать, скакать я должна? Как это должно выглядеть?»

Господь начал мне показывать, и я начала узнавать все больше и больше о радости, Он начал говорить со мной о ней, и как будто глаза открылись. В Слове я читала о радости, приходило понимание и жажда, такая жажда иметь эту радость. И вот тогда моя позиция усилилась. Я могла освободиться от депрессии и сразу встать на новую позицию.

Господь сказал, что познаете истину, и истина освободит вас. Если ты познаешь истину о радости, она тебя освободит. Я раньше думала, и нас так учили: изгоните духа, и все, проблема решена. Ничего подобного. Слово Божье не перепрыгнешь. Если не будет познания истины о том, от чего ты хочешь освободиться, не будет свободы. Написано, что дух ходит. Но если он ходит, и ходит, и видит дом выметенным и вычищенным: истины там нет, понимания нет, закона свободы нет – тогда и свободы этой не будет, она будет украдена. Воистину, только сама истина и освобождает человека. А все остальное, оно прилагается, это как само собой разумеющееся. Вот если у тебя будет истина о радости, которую ты захочешь взять, тогда ты освободишься от этой депрессии.

Вроде такая простая истина, но чтобы мне ее увидеть и понять, нужно было открывать и открывать глаза. Но что мне помогало познать эту истину, почему она мне открывалась? Потому что я пообещала Богу, что я отдам ее другим людям. И радость мне нужна была, чтобы отдать ее другим людям, других научить. Если это нужно будет только тебе и только для тебя, то для чего? Ну, чтобы мне было хорошо, а на всех остальных наплевать. Не будет свободы, потому что это не истина, она тебя не освободит. У тебя будет достаточно власти: ты хоть каждый день будешь приказывать этому духу, и он будет уходить, но он будет возвращаться и приводить с собой еще более сильных. И это ничем добрым не закончится, потому что все завязано будет только на тебе.

Истина заключается в том, что мне нужна свобода для того, чтобы помочь другим людям. Давайте вспомним гадаринского бесноватого. Иисус его освободил. Тот захотел пойти за Иисусом? Захотел. Но что сказал ему Иисус, что Он ему предложил? Остаться и идти к своим, к тем самым людям, которые не захотели видеть Иисуса. Иисус ему сказал: «Ты освободился, иди и поделись этим с другими людьми». Он что там, один такой был? Потому что акцент был именно: гадаринский бесноватый. Это та область, куда Иисуса даже не впустили, сказали: «Проходи мимо, Ты нам не нужен».

Но любовь Божья искала именно такого человека, через которого Иисус все равно вошел в эту страну. Они не захотели Его принять в том облике, в котором Он был. Но Иисус пошел туда в другом облике, который жители привыкли видеть, и они видели, что с ним было до того. Иисус тем самым раскрыл им истину: ты получил свободу – иди, отдай ее людям. И именно это помогло ему сохранить свободу: любовь к другим людям, познание истины. Потому что я буду утверждать, что только истина освобождает. Изгнание бесов не освобождает. Если в человеке нет истины, никогда это освобождение не будет ему на пользу. Не будет, не я это сказала. Так говорит слово Божье. Со мною можно поспорить, но с ним нет.

В церквях изгоняют, а дьяволу только это и надо, потому что он размножается таким образом в церкви. Истина не царствует. Есть только одно желание – и радость от того, что бесы повинуются. Иисус сказал, когда бесов выгоняли: «Не радуйтесь. Радуйтесь тому, что имя записано на небесах». Это самое важное. Потому что изгнание бесов – это приложение, это само собой разумеющееся.

Но люди на это смотрят как на ах! Увидели впервые, что бесы выходят, что бесы повинуются Иисусу – до этого не было такого. Как увидели, сказали: «Бесы повинуются Ему!» Они знали, что бесы есть, а тут они их увидели. И, казалось бы, восторг. И этот восторг до сих пор идет, потому что дьявол смотрит за всем абсолютно: что только может цепануть человека, а если цепануло – все, это как идол будет. Человек сразу взгляд от Иисуса отводит и смотрит, как это блестит, сияет. И все так привлекательно. Но самое главное, чтобы оно отводило от Иисуса.

Люди в церкви гордятся тем, что бесы выходят, что все это у нас происходит: и это происходит, и это происходит. А о спасении, об истине и о многом-многом другом ни слова: меняется или не меняется характер, что там у человека в сердце остается? Одно сплошное лицемерие процветает. Ложь, лицемерие, твердыни. Брат гонит брата, не исследуя ничего. Любая какая-то клевета: народ ее цепляет как вкусное лакомство, и начинают все обгладывать. Весь этот мир – он существует на лжи. Он держится на лжи.

Истина открывает глаза. Иисус сказал: «Я свет миру», потому что ложь – это тьма. Это закрытые глаза, завязанные; это слепцы, ослепшие, живущие во тьме. Уши не слышат, глаза не видят. Вот такой человек приходит к Иисусу. Иисус может постучаться к нему. Обратите внимание, не сказано, что Иисус подошел и позвал. Остается у Него только один-единственный выход – постучать, потому что как обратиться к человеку, который не видит и не слышит? Подойдите к глухонемому и слепому – как к нему обратиться, скажите? Позвать его? Он не услышит, ему можно только постучать по плечу.

Иисус сказал: «Я стою, стучу». Почему стучит-то? Да потому что позвать невозможно, только стучать приходится: тело лишь осталось чувствительным. Он стучит, только стучит. «Кто услышит голос Мой» – и Он проверяет, слышит вообще человек хоть что-нибудь. И это не кто-то стучит, а Иисус. И сердце человеческое откликнется, потому что это тот самый Творец. Это Иисус нас создал, Он знает нас от и до. Каждую нашу клеточку Он знает, каждого человека. Он знает, в чем человек живет, что с ним происходит – Он все это видит. И подходя к человеку, постучав в его сердце, Иисус ведь не просто долбит. Он стучит так, что человек, прислушавшись к этому стуку, обязательно отреагирует. Это не обычный стук. Это непростой стук. Потому что так может стучать только Иисус.

Человек может постучать как угодно. Он будет стучать так, как это есть в его сердце. Но Иисус стучит таким образом, что это коснется сердца, но и этот стук такой, что на его звук отреагирует не каждое сердце. Если это сердце оглохло уже окончательно, если сердце ожесточенное, оно может этот стук не услышать, не разобраться, не понять.

Но иногда и ожесточенное сердце, когда Иисус стучит, может отреагировать, что-то там все равно колыхнется. Это только Господь знает, что в этом сердце. И стук у Него, я подозреваю, для каждого свой. К кому-то он очень тихо постучится. Но это никогда не будет нагло, это никогда не будет жестоко, это всегда будет именно так, что коснется самого-самого сердца человека. Но чтобы нам научиться так стучать, нужно насколько изменить характер, позволить себя изменить, чтобы научиться стучать, как Иисус, в сердце человека, ведь Иисус таким образом стучится через нас. Он может через нас постучаться в сердце человека. Это тема для молитвы.

Господь показал мне это место, и мне захотелось научиться стучать в сердце так, чтобы коснуться его, чтобы дверь открылась. Вот попробуйте, научитесь стучать в сердце другого человека так, чтобы эта дверь открылась для вас: вот как так постучать можно? Только Иисус знает. Только у Него можно этому научиться, больше ни у кого. Только Он знает, как достучаться до каждого сердца. Господь сказал, что Я стою у двери и стучу. Насколько долго – не сказано. Он стучит столько, сколько Он посчитает нужным. Если сказано, что стою у двери и стучу: не постучу, не постучал, а стучу, то это постоянно так происходит. Я думаю, что это Он будет стоять и стучать на протяжении жизни каждого человека. До тех пор пока он жив, Иисус будет стоять и стучать. Он будет напоминать о Себе, этот стук будет продолжаться и продолжаться.

Это понимание должно быть у каждого, кто хочет молиться за своих близких. Потому что не должно быть такого знания, что вот если я не натяну небеса к себе, не потрясу этот престол, то ничего не изменится. Иисус сказал: «Я стою у двери и стучу, кто услышит голос Мой, войду в дверь, буду вечерять с ним, и он со Мной». Иисус стучит к каждому человеку.

Не нужно трясти близких. Это Господь пообещал, что Он будет стучаться к каждому человеку. Всегда. Это нужно знать и понимать. Как спасти близких, знает только Иисус, путь к сердцам знает только Господь. Чтобы разглядеть и понять этот путь, нужно сначала измениться самим. В своей жизни сначала попробовать Иисусу позволить достичь своего сердца – тогда ты научишься, будешь понимать, как тебе достучаться до другого сердца.

Если твое сердце еще закрыто, как ты можешь просить за близких своих, какое понимание у тебя будет? О чем ты будешь молиться? Потому что мы молимся нашим сердцем, когда в нем есть понимание. Говорить можем все что угодно. Все равно наш дух скажет то, что есть в нашем сердце. Если из нашего сердца, которое еще пока отвергает Иисуса, мы просим спасти нашего близкого – эта просьба не будет отвечена. Потому что если твое сердце еще закрыто для Иисуса, Он еще продолжает стучаться, как ты можешь просить о том, чтобы Иисус открыл сердце еще кого-то? Он это и так делает, Он и так продолжает стучаться к каждому человеку.

Вы еще этого можете не знать, но вы можете благодарить за то, что Он это делает, показав Ему, насколько вы хорошо понимаете слово Божье, истину, которая там написана. Самое важное – это истина, потому что Иисус – это свет. Когда Он пришел, люди стали слепнуть от этого света, бесы стали вопить, потому что свет пришел в мир.

Господь потом сказал, что вы – свет миру. Слово Божье говорит также: «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова же тьма?» Ты можешь знать Иисуса, но при этом в твоем сердце может быть тьма. Если только в тебе свет, тогда люди будут видеть свет, как только вы куда-то будете приходить и если вы действительно свет. Бесы будут вопить, куда бы ты ни пришел. И все будет подыматься и колыхаться, особенно там, где ложь, там, где твердыни, там, где грех, там, где тьма. И все начнет вопить моментально.

Приходя к Иисусу и следуя за Ним, мы все больше и больше освобождаемся именно от лжи. Когда приходит свет – ложь уходит. Когда приходит истина – ложь уходит. И битва идет постоянно за наш разум, потому что, пока мы покорены лжи, мы рабы этого мира. Чем больше в нас света и истины, тем больше открываются глаза, тем больше мы становимся похожими на Иисуса и тем быстрее мы можем быть теми людьми, через которых Иисус может жить и приходить к людям. Ему нужны именно такие люди – не те, которые пришли еще только-только. Они сами еще слепы, глухи, во лжи живут, сердце каменное. И запускать их туда, в этот мир? Это люди, которые еще не готовы к тому, чтобы служить, потому что планка очень высока, она очень высока. И достигнуть ее бывает очень непросто, сложно дойти, потому что действительно путь узкий.

Вот здесь мы как раз с этими трудностями и сталкиваемся, потому что здесь необходимы усилие, желание, огонь должен гореть к Иисусу. Многие люди так понимают горящий огонь, что это у человека искры из глаз, и все: «Вау! Горит!» – и должен обязательно молиться на иных языках. О нем говорят: «Вау, какой горящий!» Нет, это все эмоции, это все душа. Человек может хранить мир и быть спокойным. И кто-то скажет о нем, что он какой-то спокойный, там вообще что-то горит? Но этот свет видят не все. И не все увидят. И всем его показывать не нужно, потому что в этом нет мудрости: чтобы все обязательно видели, какой ты горящий. У этого мира тоже есть понимание, что значит горящий и жаждущий человек – это обязательно кипящая вода. Все бурлит и кипит – вот он горит же.

Интересно, а Иисус об этом ли говорил, когда сказал, что Я попробую тебя на вкус: если ты будешь теплым, Я тебя выплюну. Он сказал также, что лучше бы ты был горячим или холодным. А какая температура должна быть? Он ведь не сказал, что Ему нравится. А вот чтобы узнать, что Ему нравится, об этом наша молитва и должна быть: не нам самим предлагать температуру этого кипения и угощать Иисуса кипятком, которым обжигаются. Но для нас важно иметь такое сердце, которое будет желать накормить Иисуса так, как Ему нравится, чтобы Он не обжегся. А насколько должно быть все горячим или холодным, можно спросить у Него. Смиренное сердце всегда захочет накормить и дать именно то, что нравится не тому, кто предлагает, а тому, кто это ест. А если ест Иисус, если пробует Он – значит, важно потратить время, научиться и понять Его вкус. А как это можно сделать, если не имеешь с Ним общения? Как можно это сделать, если ты с Ним не ешь за одним столом, если ты Ему не готовишь, если ты Ему не служишь. Это можно сделать, только когда ты ешь с Ним вместе, когда ты с Ним рядом все время.

Когда ты вместе с Иисусом, ты начинаешь понимать Его вкус, потому что баланс только от Него приходит, это Он уравнивает. Дол вы помните? Дол повышает, потому что Ему надо не уравнение, а ровное, прямое. Вот любит Господь не кривое, а ровное и прямое. Нравится Ему, когда это не кривой путь, а ровный путь. Когда идет равнина – холм на ней как препятствие. И в результате приходится на этот холм подниматься, хотя говорят, что умный обойдет гору. А Господь, чтобы пройти вперед, не обходит эту гору, не по ней поднимается-опускается, а Он ее просто уравнивает и проходит дальше. Это самый короткий путь. Это не мудро: взять и обойти гору, а люди так и делают. Как только перед ними встает гора, что люди думают? Надо скорее обойти – а это кривой путь. Или думают: ну ладно, я пойду на гору, но и это долгий путь и тоже кривой, все равно он кривой. А Иисус идет прямо.

Когда Иисусу нужно было перейти на другой берег, Он прямо пошел. И ведь мог же Он как-то обойти, найти какие-нибудь кривые пути, на лодке там переплыть. Но это не Иисус был бы: Иисус пошел прямо. И Ему неважно было, что это за препятствие, Он идет прямо. Именно поэтому Он и пошел по воде, Он показал, что неважно, что там у Него впереди. Он показал, что Его путь – это всегда прямой путь. И идет Он именно верой. Неважно, какие препятствия при этом Он встретил, неважно, что это гора или еще что-то. Ему Отец сказал: «Я хочу, чтобы Ты был там через это время». Отец сказал, и Иисус пошел прямо по этой воде. Потому что другого способа переправиться у Него не было, Ему нужно было идти прямо. Его путь прям.

Ученики как противопоставление были показаны. Они что сделали, они нашли лодку, сели в нее и поплыли. Иисуса потеряли, потому что Иисус-то пошел другим путем. У Иисуса другой план был. У Него был план научить их ходить по воде. И я докажу это, что это действительно так. Началась буря и ураган, а они начались, потому что Иисуса-то ученики потеряли. Отец повел Иисуса прямым путем, а эти рванули на поиск лодки, потому что у них в голове не было варианта, что можно пройти по воде – они еще с этим не сталкивались. Это новый период для них наступил. Это была новая ступень, куда нужно было подняться. Когда они увидели Иисуса, смотрят, а Он по воде идет. Это по милости Божьей Иисус сказал Петру: «Иди ко Мне». На самом деле пришло время именно этого урока, поверьте мне: все ученики могли бы пойти по воде.

Они могли пойти за Иисусом и не искать своих собственных возможностей переправиться на другой берег, но они попали в бурю и ураган. У Иисуса была Своя дорога, а у них своя была дорога. Что там началось! И нате вам: идет Иисус. Петр увидел, и сердце его запрыгало от радости. Единственное только, он не понял, что он пошел бы с Иисусом по воде еще с самого берега. Мог пойти, и не только он. Ученики уже не могли этого сделать, потому что они смотрели уже на внешнее. А Петр не смог выдержать урок лишь только по одной причине: потому что он не пошел с берега. Вот если бы он пошел с берега вместе с Иисусом, он бы за Ним так и пошел по воде – не к Иисусу, а за Иисусом. Потому что возвращаться к Иисусу не так-то просто. Многие думают, что ничего такого – ушел, Иисус позвал, и я вернусь. Не так это просто. За Иисусом хорошо идти шаг в шаг.

Хорошо учиться идти за Иисусом от начала, с нуля. А Петр, когда рванул, уже, конечно, рванул по гордости, он увидел, что Иисус идет: «Ну и я так смогу». Иисус сказал: «Иди ко Мне», и Петр думал, что он так же пойдет к Иисусу. А все равно в разуме еще не победил, не начал с нуля, когда Иисус еще был на берегу.

Иисус приготовил им урок, но они его пропустили. И вполне возможно, что у христианства была бы еще та веха в истории, что христиане ходят по воде. Но апостолы этого урока не достигли. Поэтому вполне возможно, что в последнее время Господь преподаст этот урок через апостолов, которые придут, потому что Господь желал это сделать, и это не было сделано. Но в Его планах было научить апостолов ходить по воде. И слава последнего излияния будет больше, чем первого, и то, что не смогли сделать, не успели сделать первые апостолы, это смогут сделать последние апостолы. Это слава Божья, это то, что Господь собирается сделать, я так думаю. Этот урок – незавершенный урок. Так я вижу это.

Свет и истина – это то, чем и кем является Иисус. Свет и истина. Он и пришел в этот мир как свет, как истина, как путь, как жизнь. Вспоминаю учеников: они просто решили, что они правильно поплыли. Иисус неизвестно где, и у них свои представления были, что Он, видимо, также пошел лодочку Себе искать с веслами. Они рыбаки, опыт из мира есть, как через реку переплыть. Конечно же, на лодке. Любой тебе скажет, как переплыть,  спроси только: «Вы не знаете, как переплыть реку? Вот как попасть мне на другой берег?» На тебя посмотрят, как на сумасшедшего. Но Иисус вдруг ушел куда-то, не пошел вместе с ними искать лодку. Не пошел. А может быть, там лодка? Петр, а может быть, здесь лодка?

Если бы они с берега пошли, это была бы другая история. А так они остались без Иисуса, отошли от Него, потеряли из виду и попали под ураган. Как у нас в жизни: человек, отходящий от Иисуса, он сразу попадает в этот ураган. Это ведь ослабляет человека и веру ослабляет. И вдруг Иисус говорит: иди по воде. А вера-то ослабла. Страх ослабил веру. Петр сначала вроде пошел, а потом бац – волна такая идет, он на эту волну, наверное, как уставился – и сразу же пошел под воду и начал тонуть.

Тут написано, что:

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.

В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь.

Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! Зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих (Мф. 14:22–32).

Я уверена в том, что ученики могли остаться. Они могли Его не оставить, но они не понимали, что такое без Иисуса. И тем не менее, они Его оставили, решили на лодке переплыть – разве мы не плавали на лодке, что ли? Мы знаем и без Иисуса спокойно переплывем. Он им сказал это, чтобы испытать их самих, их сердца. Но я уверена, что они могли отказаться. Они могли остаться и пойти вместе с Ним.

Не просто так в Слове дальше написано, что Иисус проводил народ. Он один там всем этим занимался. Это как трудно. Вот явно не хватает учеников, которые обычно сами это делали, это они провожали народ, а Иисус уходил.

В этом месте Писания делается акцент, что все-таки Иисус остался один, и Ему одному пришлось разбираться с народом. Он взял на Себя ту функцию, которую обычно выполняли Его ученики. А как мы знаем, за Ним много людей следовало, и вот Он остался один. Потому что ученики все-таки не отказались, они согласились остаться без Иисуса. И это было испытание для них, потому что если бы они остались, это была бы совсем другая история.

Если бы это действительно было угодно Богу, там дальше бы не описывалось именно то, что потом происходило с Иисусом: как Он остался один вместе с этим народом, что Он сам весь этот народ провожал, еще что-то делал. Это очень трудно – я по себе знаю – если никто не помогает, то это трудно. Если бы я сказала: «Ну, вы теперь все идите» – я вам серьезно говорю, что это испытание. Я знаю, о чем говорю: это испытание. Потому что если Господь сказал: «Следуй за Мной», то Он не сказал: «Но будут перерывы, когда ты можешь за Мной не следовать». Он этого не говорил никому.

И вот ученики погрузились, и тут такое началось. И о ком они начали сразу вспоминать? Об Иисусе, а Его нет. Если бы они действительно поступили правильно, пойдя на то, чтобы от Него отойти, никакой бури бы не было, они бы были благословенны. Они бы спокойно переплыли берег и сказали бы: «Да мы и без Иисуса можем, оказывается». И они бы возгордились, сказав, что мы и без Иисуса можем плавать. Но этого не произошло. Они это испытание не выдержали – этот урок был пропущен.

Иисус пошел молиться на гору. Он устал, представьте себе. Он устал еще ко всему прочему, но и не уставал в то же самое время, потому что Дух Святой постоянно Его укреплял. Он с этой толпой народа разобрался Сам, без учеников. Он потом пошел на гору молиться и остался один. И представляете, сколько понадобилось Ему труда, чтобы уговорить всех, чтобы они от Него отошли и оставили Его одного, учитывая, что толпа всегда Его теснила и только ученики разбирались со всем народом? И вот Иисус молился и пошел.

Петр увидел идущего Иисуса, в еврейском переводе написано: «…По поверхности озера». А какая там может быть поверхность, учитывая, что была буря, ураган? И там и поверхности ровной не было – там были волны. А Иисус всегда идет прямо: Он не поддавался этим волнам. Он шел прямо. И это говорит о том, что было время, когда Он мог идти и по воздуху. Не по поверхности именно, а Он знал, как идти. Не сказано, что Он на волнах качался и волны Его куда-то там носили туда-сюда. В другом месте Писания сказано, что человек сомневающийся подобен волне морской. Качается, то туда его несет, то сюда.

Иисус не мог поступать так, как хотели от Него волны: Он на волю волнам не отдавался однозначно. Если бы там написали, что Иисус шел по воде и была рябь в это время или гладкая поверхность, полный штиль, то вот Он идет действительно по воде. Но если даже такая гора перед Ним предстала, я думаю, что Иисус шел таким образом, что эти волны никак Его и не касались, Он продолжал идти. Ученики видели: эти волны были вокруг Него, но Он шел так, что эти волны никак не затрагивали Его пути. Потому что это вера.

Это вера, что Иисус знает путь, как пройти ровно, как пройти между всеми этими волнами, всеми этими ужасами, которые предстали. Из каждого положения есть выход, Иисус знает этот путь. И не эти проблемы будут вами управлять, а Иисус пройдет таким образом, что этот путь останется ровным, он не будет кривым. И все бури, ураганы утихнут по Его слову. Все это вера, только вера. Если ты веришь Божьему слову, если ты твердо держишься его, ты так и пройдешь. А если усомнился... Иисус говорит: «Зачем же ты усомнился?» Вера их испытывалась. Вера. И всегда у нас испытывается вера, потому что как тогда Иисус искал веру, так и сейчас. И обратите внимание, что самое интересное: Иисус, когда приходил на землю, не любовь искал, а веру. Он сказал: «Найду ли веру на земле?» – вот что интересно.

Любовь, любовь... Может быть, когда ты идешь за Иисусом, ты научишься любить. Но вера такая вещь, что она растет только тогда, когда мы близко к Иисусу. Ученики только отошли, и вера сразу же упала. А вот когда мы всегда идем за Иисусом, вера наша только растет. И я уверена, что у Иисуса был план эту веру для них повысить, я даже не сомневаюсь в этом. Но глубину Слова может показать только Святой Дух – то, что там сказано.

Как только дело касалось чудес и знамений, ученики были с Иисусом. Как только дело коснулось креста – всё, учеников стало очень мало. Потому что юродство креста не воспринималось, не воспринимается и восприниматься не будет всеми. Потому что крест и понимание креста будет дано не всем. Потому что человек будет испытан: все, кто приходят к Богу, они все будут испытаны крестом.

Хорошо идти за Иисусом, говоря всем: «О, вы знаете, у нас такой великий Бог. Он у нас это может и это может, вот такой у нас Бог – не то, что у вас». А иди и скажи людям: «Вы знаете, у нас Бог, Который умер самой позорной смертью. Бог, Который изменяет характеры. Это бывает так больно и тяжело, что внутри все дребезжит и не желает всего этого. И, бывает, висеть вместе с Ним на кресте, сораспявшись Христу, очень трудно, и мы каждый день несем этот крест. Не хотели бы вы к нам присоединиться?»

Чтобы понять евангелие Христово, нужно пойти за Иисусом. Для современной церкви это единственный выход: в покаянии покаяться. А если покаяться, значит, от чего-то отвернуться. Церковь твердо уверена, что она вся спасена. Достаточно только молитвы покаяния, и всё – ты спасен, ты исцелен, освобожден.

Многие говорят: «Ранами Иисуса я исцелен». Хочу задать вопрос: а исцелен ты? Точно так же я хочу задать вопрос: написано, что Господь простил все грехи, верно? Тогда вообще все распрекрасно получается. Но как тогда поставить знак равенства: если человек утверждает, что все грехи его уже прощены, и это же Слово через запятую продолжает говорить, что ранами Его вы исцелились – значит, все должны увидеть свое полное исцеление одновременно же? Тут спасение, и тут же человек должен быть и исцелен. А то получается какое-то лукавство, все говорят: ранами Его мы исцелены, мы прощены. Но все ли, всех ли мы видим исцеленными? Все ли вышли на свободу? Всем ли вместо пепла уже дано украшение? Все ходят с украшениями, все исцеленные, прощенные, освобожденные? Нет.